Овдовела Алена рано, всего полтора месяца мужней женой была. Вся деревня собралась на похороны ее мужа, что на зимней рыбалке под лед провалился. Топорами тело утопшего потом вырубали, чтоб хоть похоронить-то по-людски. Горевала Алена сильно. Ходила вся почерневшая, опухшая от слез глазами и носом. В свои двадцать лет на тридцать пять стала выглядеть. Бабы ее утешали, как могли, даже ночевать в ее избе оставались и поговаривали:
— Как бы Алена с горя на себя руки не наложила и вслед за мужем на тот свет не отправилась…
Но через несколько месяцев, когда на деревьях появились первые листочки, как-то сразу расцвела и Аленка. Неожиданно пришла на работу к утренней дойке в цветастом платье, сама вся радостная, глаза светятся. Подруги обрадовались:
— Что за радость у тебя такая?
Тут Аленка и проговорилась, будто объявился у нее ухажер нежданный. Сам статный, руки сильные, а лицом на ее покойного мужа так сильно похож! Только вот хромает на правую ногу.
— Он из Авдеевки приходит. Как работу у себя закончит, сразу ко мне спешит. Только по ночам с ним и видимся.
— А чего он в выходной при свете не приходит? Раз уж так тебя любит, то пусть и женится!
— Он говорит, что у него хозяйство большое, но скоро меня к себе заберет, — говорила она.
На том от вдовы отстали. Любопытные бабы во двор Аленки стали заглядывать. Приходил кто-то в темном, лицо под капюшон прятал, стучал тихонько и тут же исчезал за дверью.
К середине лета начала Алена странно себя вести: на работу часто опаздывала, а то и совсем прогуливала. Врала, что приболела, а от самой перегаром несло. Как подменили девку. Стали бабы вспоминать истории всякие жуткие, будто бы к долго горюющим вдовам нечистый приходит — утешает их, да развратничает. Все сходится! Решили изловить тайного жениха и проверить, кто он такой.
Была в деревне тетка Прасковья, пошли бабы к ней за советом. А та крест достала и велела мужикам вилы и топоры прокалить в печах, читая молитвы.
В назначенный день люди дождались незнакомца. Когда он в дом вошел, то залили крыльцо водой, кресты всюду нарисовали и стали ждать…
Только небо на востоке начало синеть, вышел ухажер на крыльцо. Не заметил, как наступил на святую воду. Мужики и бабы из кустов выскочили, глянули ему на ноги, а там словно обрубки какие-то! И тут же зашипели те обрубки копытные, а сам он завизжал, как свинья на забое. Стали его вилами колоть, топорами. А Прасковья крест над головой подняла и начала молитвы читать. Повизжал, побрыкался нечистый и вроде как дух испустил. Сложили его останки в мешок, хотели зарыть в землю поглубже, да не вышло что-то. В мешке что-то стало выть, стонать и трепыхаться. Испугались сельчане, бросили мешок на задках огорода и разбежались. Когда солнышко вышло, вырыли глубокую яму и туда мешок сбросили.
Вдова во время расправы даже не вышла — спала пьяная. Бабы на крыльце аккуратно прибрали, что и следов побоища не осталось. Алена все грустная ходила:
— Удрал мой жених. А я свадебное платье доставать хотела…
Женщины про себя радовались: она перестала пить, глаза засияли добротой, в норму приходить начала.
Зато в деревне стало твориться что-то неладное. Вилы и топоры за месяц проржавели и превратились в труху. Лампочки перегорали, зеркала трескались. У людей огороды стали чахнуть. А ночью набежит тучка и только Аленкин огород поливает. У всех мыши, крысы шуршат, а к ней в огород даже мухи не летят. Только пчелки на цветах трудятся. Вскоре к молодой вдове начали свататься молодые парни. Но, вот беда, женихи и сваты на ровном месте падали. А если за стол Аленкин садились, так угощениями давились. Так и жила вдова одна…
А потом пришла война. Когда война закончилась, много женщин вдовами осталось. Некоторые уж и самому черту были бы рады…
Однажды Алена вдруг услышала за спиной:
— Красивые у тебя цветочки, хозяюшка! В калитке стоял мужчина в военной форме. Израненный весь.
— Батюшки! Да ты на черта больше похож, чем на путника! Проходи в избу, помойся и поешь. Откуда ты такой, словно с пожарища?
— Из соседней деревни я иду, из Авдеевки. Вернулся в свой дом, а на его месте пепелище… Заплакал мужчина и зашел во двор, припадая на правую ногу… Потом свадьбу сыграли, детки у них пошли.
Долго деревенские шушукались:
— Видать глянулся этот искалеченный солдатик Аленкиному защитнику, вот и отдал ему свою невестушку…
_80x60_0f7.jpeg)
